Пока Роман занимался вычислением маршрутов, Лазарев и ветеран «Вельзевула» Руслан Ормуздиани оценили сведения по вражеской группировке. Получалось, что присоединение новой эскадры к силам, блокирующим Фомальгаут, даст настианам солидное превосходство над флотом Асгардова. Четыре линкора, три космоносца, два десятка крейсеров и несколько мониторов… Даже наличие «Вельзевула» не гарантировало людям шансов на уверенную победу.

— В любом случае противник понесет жестокие потери и будет вынужден снять блокаду, — резюмировал Асгардов. — Начальник штаба, проработайте серию массированных атак. На первом этапе мы должны разгромить внешнее охранение. Одновременно легкие корабли нанесут торпедные удары по космоносцам. Затем навалимся на главные силы, а там уже — кто кого. Пушки решат.

Замысел выглядел превосходно. Дунаев и Зоггерфельд могли предложить лишь незначительные уточнения. Они считали, что ударный кулак — линкор, космоносец и новые крейсера — должен молниеносными атаками истребить разрозненные крейсера настиан, а затем, когда противник лишится численного перевеса, можно будет начать решительное сражение.

Главком не возражал. Однако, к общему удивлению, начальник штаба отрицательно покачал головой.

— Слишком прямолинейно и обойдется нам лишней кровью, — осуждающе проговорил Григорий Лазарев. — Предлагаю разгромить обе группировки противника по очереди, пока они не соединились. Если, конечно, мы успеваем выдвинуться. При таком решении мы будем иметь численное и огневое превосходство на каждом этапе операции.

Операторы подтвердили, что бросок через «улитки» выведет флот в район Фомальгаута за несколько часов до объединения настианских сил.

По обыкновению, семперский идеолог предлагал решение, близкое к идеалу. Преимущества такой диспозиции были очевидны, и Асгардов мгновенно поддержал Лазарева:

— Превосходно. Сначала деблокада. Затем, если резервная эскадра не уклонится от сражения…

— Наоборот, — перебил главкома Лазарев. — Первым ударом мы уничтожим резервы. Атака походной колонны — интересное дело. А вот потом, если враг не отведет эскадры от Фомальгаута, приступим к методичному штурму астероидных крепостей.

Убедившись, что возражений не ожидается, Лазарев объявил: теперь, мол, необходимо разделить флот на боевые отряды, во главе которых станут опытные военачальники. Долговязому поручили командовать соединением в составе линкора «Вельзевул» и большей части кораблей Тау, Дракону достался «Цесаревич» и почти весь флот Центавра, а семперский сорвиголова Ким Син-Ро возглавил легкие силы, которым поручался молниеносный выпад против приближавшегося космоносца.

Все понимали, что кораблей маловато и что вернутся после битвы немногие. И еще понимали: ничего иного им не остается. Что ж, они привыкли к такой жизни и большую часть своих биографий готовились погибнуть в сражении. До сих пор это не удавалось — обычно смерть выбирала их противников. Адмиралы были готовы к новой игре с неизбежностью.

В этот миг самоубийственного воодушевления остававшийся в рубке Рикардо Хорнет доложил, что флот Земли проследовал через «улитку», и теперь находится на расстоянии светового часа.

От флагманского космоносца «Галактика» отделился скоростной катер, взявший курс на «Вельзевул» и немедленно взятый на прицел кораблями охранения. Чуть позже, сократив дистанцию, катер вышел на связь. В кают-компании, где работал штаб, развернулась голограмма, и суровый мужик в походном мундире, приложив ладонь к козырьку фуражки, пророкотал:

— Приветствую вас. Я — вице-адмирал Танжери, командующий Флотом Открытого Неба.

Имя было известное: Жюль Танжери считался способным флотоводцем. Под конец большой войны он командовал крейсерами, да и в гражданскую отличился. Теперь адмирал возглавил ФОН, куда входили все боеспособные корабли Федерации Солнца.

— У вас приказ помешать нам? — осведомился Дунаев. — Передайте своему командованию, что объединенный флот не намерен угрожать Земле.

Усмехнувшись, землянин произнес:

— Никто не сомневается, что сначала вы собираетесь атаковать флот противника, блокирующий Фомальгаут. Мы получили приказ оставаться в базах, чтобы не провоцировать настиан. Только я не имею привычки выполнять преступные приказы. Мои офицеры решили присоединиться к вам и принять участие в битве. Примете помощь?

Его слова шокировали многих на «Вельзевуле». Опомнившийся первым, Асгардов пригласил вице-адмирала на флагманский линкор. Затем, обернувшись к остальным, главнокомандующий тихо сказал:

— Они предпочли мятеж позору.

— Эти бойцы уже совершили подвиг, — поддержал учителя Дракон. — Выступить наперекор директивам верховного командования — это не шептаться на кухне. Это поступок высочайшей пробы.

Сдвинув брови, Долговязый Зог покосился на Лазарева и произнес:

— Пока начальник штаба не начал делить новые корабли на отряды, хочу напомнить, что нарушители приказа не смогут вернуться на Землю, где их ждет трибунал.

— Мы вернемся вместе с ними. — Асгардов оскалился. — И уговорим местные власти проявить снисхождение. Тогда же между делом решится проблема присоединения Земли к новой державе.

Суровый начальник штаба прервал политическую дискуссию, укоризненно покачав головой. Адмиралы собрались вокруг монитора нейросети и принялись по-новому распределять силы. Теперь, когда у них было три линкора и два космоносца, рисунок предстоящего сражения виделся совершенно по-иному.

Подоспевший адмирал-землянин присоединился к обсуждению, постепенно подтянулись старшие офицеры всех эскадр. Операторы торопливо, но четко составляли диспозицию на основе известных сведений о противнике.

Свободный от вахты младший комсостав «Вельзевула» потихоньку собрался за дальним столом. Судя по негромким репликам адмиралов, исход битвы был предрешен. С появлением Флота Открытого Неба численный перевес настиан был сведен к несерьезному минимуму, а дремавшие четверть века таланты военачальников гарантировали неизбежность победы малой кровью.

Налив себе полбокала — больше перед боем нельзя, — Махмуд произнес прочувственный тост. Дескать, их подхватил неодолимый вихрь удачи, который несет к победе, объединяя всех, кто многолетней борьбой заслужил право участвовать в воссоздании сверхдержавы. Одобрительно покивав, Бианка все же пробрюзжала:

— Удача удачей, но и мы не должны расслабляться.

После следующего тоста Виргиния поинтересовалась, почему экипаж «Афродиты» так бурно сопротивлялся «Звезде смерти» и не отдал проционского ученого. Карл Дайвен объяснил: мол, боялись, что пираты охотятся за Драконом. Заодно инженер поведал об убийстве Кахура и незаконченном расследовании.

Выслушав его рассказ, Бианка насмешливо заметила:

— Сразу виден почерк военной полиции. Роман привык небось заниматься самоволками, сексуальными домогательствами, пьяными драками и тому подобными правонарушениями казарменного масштаба… Вот и не проработали вы ни одной серьезной версии.

— Может, соизволишь выражаться конкретнее? — Карл обиженно насупился.

— Ну, к примеру, преступник переписал содержимое кристалла в память нейросети парусника. И с огромным удовольствием наблюдал, как вы ищете носитель, который он давно выбросил за борт. Или в печь на камбузе.

Кришнаванская капитанша горестно застонала: дескать, какое открытие неизвестно в чьи лапы попадет. Оставив насмешливый тон, заинтригованная Бианка поинтересовалась ценностью научной работы проционида. Карл и Виргиния толком ответить не смогли, а позвать для объяснений Лонга просто не успели.

Взволнованный голос старшего офицера прокаркал:

— Черт побери, на этом пятачке слишком много «улиток»! Справа по борту выше плоскости появилась еще одна эскадра. Линкор, космоносцы, крейсера… Приблизятся на выстрел через полчаса.

Разумеется, все сразу решили, что их атакует флот Настиарны. Однако дистанция была не слишком велика, и стали видны очертания корпусов и расположение башен, не узнать которые старые флотоводцы не могли. Зоггерфельд поморщился: он вспомнил, кому принадлежит самый большой корабль этой эскадры. Почти одновременно Дунаев пробормотал с профессиональным интересом: