В свое время, Сети был назначен, своим предшественником Фараоном Сипта, наместником египетского трона в Нубии. Эта область Египта, с незапамятных времен, считалась посвященной Амону, так как содержала в своих копях огромные запасы золота. Это последнее обстоятельство поставило Сети в весьма близкие отношения со жрецами Амона в Мемфисе и способствовало их сближению. Мудрые святые отцы сразу же разглядели в молодом амбициозном Нубийском наместнике отменный материал для осуществления своих далеко идущих замыслов. Впоследствии, именно с их помощью, Сети и занял трон Фараона, свергнув с него Сипта.
Жрецы Амона учили Сети, что Фараон никогда не должен менять единожды принятые им решения, даже если через некоторое время поймет, что они были в корне неверны. Наместник богов на земле не может себе позволить ошибаться, ибо ему все должно быть ведомо заранее. И уж ни в коем случае он не должен проявлять слабость, тем более, прилюдно. В противном случае, его придворные быстро поймут, что их Фараон ни на что негодная тряпка, боящаяся принимать жесткие, ответственные решения. С этого самого момента, дни его жизни будут сочтены, ибо во все времена не было и не будет дворца, в котором не было бы заговорщиков, лелеющих мечту занять трон Фараона.
Хмуро обведя недоверчивым взглядом толпу придворных и прочих дворцовых прихлебателей Сети громко выкрикнул:
— Пошли все вон! Оставьте меня наедине с саркофагом Царицы, если вам дорога жизнь!
Сообщив свою волю, он наблюдал как его соратники и приближенные вперемежку с дворцовой челядью спешно покидают покои. Нетерпеливо дождавшись, когда они, наконец, покинули коридоры, Сети ринулся в направлении огромного саркофага погруженного на массивные погребальные дроги.
Застывшие в немом изумлении рабы, которые должны были влачить этот неподъемный погребальный поезд, и которым для того чтобы выйти из помещения нужно было пройти мимо разгневанного, словно демон пустыни Фараона, в ужасе разбежались в разные стороны.
— Стойте, шакалы! — взревел Сети. — Все назад! Не то, клянусь Сехмет, я изрублю вас на куски!
Перепуганные рабы остановились, в нерешительности, недоуменно переглядываясь. Слово Фараона было для них законом, даже если при этом их собственные никчемные жизни ставились под угрозу.
Подбежав к огромному, саркофагу, высеченному из цельной глыбы красного гранита, Сети попытался сдвинуть венчавшую его массивную гранитную крышку. Из этого у него ничего не вышло. Каменная крышка была слишком тяжела для одного человека.
— Ну-ка, все вместе навались! — скомандовал он смиренно стоящим поодаль рабам. — Или вы так и будет стоять, и смотреть, как ваш Фараон надрывается в одиночку, неблагодарные животные?
Несмело приблизившись, они принялись помогать ему. Вскоре, их совместными усилиями каменная крышка саркофага со страшным грохотом была обрушена на пол. При падении она раскололась на две неровные половины. Дивная работа искусных камнерезов была безвозвратно уничтожена. Впрочем, сейчас это занимало Сети менее всего. После того как крышка была сброшена, он велел рабам извлечь из каменного гроба находящийся внутри него массивный раскрашенный саркофаг из драгоценного ливанского кедра.
С большим трудом рабы извлекли чудовищный футляр наружу. Тяжело отдуваясь и утирая пот, обильно струящийся по их лицам, они переводили дыхание и искоса поглядывали на фараона. Даже им людям вне закона, лишенных всех прав и состояния, поведение Сети казалось, по меньшей мере, странным. Но с другой стороны, наместник богов на земле должен был знать, что он делает. Иначе и быть не могло. Раз он решил извлечь наружу мумию своей царственной супруги, значит подобную мысль ему внушил не кто иной как сам венценосный Ра или на худой конец ибисоголовый бог мудрости Тот.
Между тем, Сети и не думал на этом останавливаться.
— Что встали? Достаньте мне из этого саркофага следующий! — не терпящим возражений тоном проревел он.
Рабы беспрекословно повиновались. Таким образом, были последовательно извлечены и открыты все семь саркофагов находившихся один в другом. В конце концов, Сети добрался до мумии Нефертау, своей царственной супруги. Нетерпеливо прогнав всех рабов, прочь, он остался с ней наедине
Глава 4
Сенсей, крепко сбитый мужчина среднего роста, с мощной грудной клеткой и круглым животиком навыкате, устраивал нагоняй своим воспитанникам. В спортзале было около десяти человек старшего школьного возраста, застывших в боевых стойках. Все были одеты в белые кимоно с белыми поясами, лишь один старший ученик, был в черном кимоно с красным поясом. Сам же Сенсей был весь в черном.
— Это, что за стойка, я тебя спрашиваю?! — исступленно орал он на тщедушного парня, с красным напряженным лицом, — Кто тебе сказал, что эта стойка называется киба-дачи? Эта стойка называется стойка пьяной обезьяны! Ты как руки держишь лишенец? Ты что в приятном ожидании? У тебя, кенгурята будут? А, что у тебя случилось с ногами? Ты заделался на полставки Эйфелевой башней? Почему у тебя колени друг к другу жмутся, как у больного лося? В общем, так! Убедительная просьба, кто не хочет заниматься, может катиться ко всем чертям! Не мучайте ни себя, ни меня! Тем более, что хозяева подвала все равно скоро закроют спортзал и устроят тут очередной магазин! Всем ясно?!
— Д-а-а… — нестройно пронеслось по залу.
— Не слышу! — свирепо проревел Сенсей и почесал свой округлый волосатый живот.
— Д-а-а! — отчаянно завопили воспитанники.
— Вот и распрекрасно, что да! А сейчас упали на кулаки и отжались пятьдесят раз!
Собственно спортзалом помещение, где шла тренировка, можно было назвать лишь с большой натяжкой. Оно располагалось в подвале жилого дома, и не имело окон. Одну половину подвала занимал спортзал, а вторую большую и лучшую магазин.
На цепях с потолка свисали боксерские мешки и мешки для кикбоксинга. В углу, растопырив деревянные руки, застыл деревянный манекен, на котором отрабатывались приемы Кунг-Фу. По стенам зала были развешаны учебные копья, мечи, шесты и прочая экзотика. Прямо посередине центральной стены висело развернутое знамя школы. На нем были изображены сцепившиеся в яростной схватке дракон с тигром.
Не прерывая тренировки, Сенсей сощурил глаза и внимательно прислушался. Сначала он подумал, что ему это всего лишь показалось. Но сейчас он отчетливо расслышал придушенный женский вскрик и плач. После чего послышался истошный женский вопль «Помогите!».
— Да что же это такое? — недовольно покрутил Сенсей круглой коротко остриженной белобрысой головой.
Он никак не мог понять, откуда доносятся крики, то ли из соседнего помещения в подвале, где находится магазин, то ли из квартиры расположенной прямо над спортзалом. В конце концов, он решил, что звук идет все-таки из магазина. Через квадратную жестяную трубу вентиляции, которая тянулась под потолком всего подвала.
— Вадик, порули пока, — попросил он парня в черном кимоно.
Поднявшись по бетонным ступеням, он с усилием открыл массивную железную дверь, являвшуюся входом в спортзал, и вышел на улицу. Запахнув кимоно на груди, Сенсей поежился, было свежо, вдобавок моросил дождик. Прыгая через лужи, он направился к входу в магазин. Но к его удивлению на стеклянной двери изнутри уже висела табличка «Закрыто».
— Значит это у них, — задумчиво пробормотал Сенсей, заметив стоявший возле магазина автомобиль директора магазина.
Не в его положении было осложнять и без того непростые отношения с директором магазина. Тем более, что Сергей Витальевич являлся хозяином подвала, в котором располагался спортивный клуб Сенсея. Пару лет назад Сенсей оказал ему услугу. Сергей Витальевич, который тогда был просто Серегой, по глупости попал на большие бабки. Залетная братва уже разводила его по беспределу в полный рост. Серега успел попрощаться не только с подвалом, но и с квартирой и машиной. Сенсей впрягся тогда за него, хотя вернее будет сказать, жестко врубился, перед бандитами. Он фактически спас незадачливого коммерсанта от полного разорения, а может быть и от чего похуже.