В этот момент впереди показались сполохи факелов, которые несли красноармейцы. Они появились совершено неожиданно, так словно собрались из мельчайших частиц тьмы и мгновенно проявились вовне. В этом был налет некоей мистики, но времени на дальнейшие теоретизирования и резонерство у есаула уже не было, и он открыл огонь.

Машинально напевая слова «Хаз-булата» он принялся садить одну пулю за другой в наступающих. Красные предприняли несколько попыток швырнуть в его сторону факела, для того чтобы стало можно разглядеть того кто пользуясь темнотой, столь успешно прореживает их ряды. Но есаул всякий раз решительно пресекал их претензии на его инкогнито. Ствол одного из маузеров лишь на мгновение отвлекался на человека с факелом для того чтобы тут же вернуться в исходное положение и продолжить безнаказанное убийство.

— И тебе пистолет, свой заветный отдам! — неторопливо пел есаул, спокойно перезаряжая внезапно опустевшие магазины пистолетов. — Хотя дулю вам всем, а не мои маузеры!

В какой-то момент есаул внезапно ощутил укол совести. В конце концов, кто-то должен будет ответить за эту бессмысленную братоубийственную бойню, в которой люди одной крови беспощадно истребляют друг друга! Для чего, во имя чего? Неужели лишь из-за того, что господинчику по фамилии Маркс, вздумалось написать вредную книжонку под названием «Капитал»?

За то время пока есаул перезаряжал свои раскаленные от бешеной стрельбы пистолеты, красные, решив, что противник убит или у него кончились патроны, уже успели приблизиться к кирпичной стене на опасно близкое расстояние. Еще несколько секунд и они просто-напросто наступили бы Евстигнееву на голову. Загнав последний патрон в пистолет, есаул, дико, по-мефистофельски, расхохотавшись, открыл беглый огонь с двух рук. Урон, произведенный вследствие предпринятого им демарша, был настолько ошеломительным, что красные, поспешно отступили.

Неожиданно сквозь заволокший всю пещеру пороховой дым есаул неким шестым чувством вновь уловил приближение противника. Но как, ни странно этот противник был один. Мозг есаула принялся лихорадочно перебирать всевозможные варианты того, что бы он сам предпринял на месте красных для того чтобы прикончить его? Когда же до него вдруг донеслось приглушенное шипение горящего бикфордового шнура, ему сразу все стало ясно и понятно.

Вскочив на ноги, есаул вложил маузеры в кобуры, затем из фуражки сгреб оставшиеся патроны в ладонь и торопливо ссыпал их в карман галифе. Не дожидаясь продолжения, он подбежал к отверстию, ведущему в штольню и, сжимая в руках фуражку, обхватил обеими руками пеньковую веревку, кинул свое массивное тело внутрь бездонного вертикального колодца.

Он знал, что с динамитом шутки плохи. По всей видимости, красным надоело нести потери, и они решили просто взорвать и штольню и всех находящихся в ней к чертовой матери! Дешево и сердито! Удивительно как им раньше не пришла в голову такая очевидная мысль? Скорее всего, на этот раз их вел кто-нибудь из бывших кадровых офицеров, переметнувшийся на сторону красных. Взять хотя бы эту удачную придумку со швырянием осветительных факелов впереди себя в темноту. Определенно у этого командира присутствовала и выучка и ум.

Все это пронеслось в голове у есаула, пока он, обхватив веревку руками и ногами, стремительно скользил вниз по вертикальному каналу в кромешной темноте. Через несколько десятков метров фуражка у него в руках начала дымиться от трения об сухую, шершавую пеньку. Опустив голову вниз есаул смотрел на маленький огонек керосиновой лампы, для того чтобы во время остановить свое контролируемое падение вниз и не врезаться со всего маху в каменный пол пещеры далеко внизу.

— Уходите! Все уходите в сторону, как можно дальше! — орал он, скользя вниз и чувствуя, как его ладони начинают гореть от нестерпимой боли. — Взрыв, сейчас будет взрыв!

Затем пещера вздрогнула, вслед за этим последовал оглушительный грохот и ослепительная вспышка. Веревку тряхнуло с такой силой, что вырвало ее из кровоточащих сожженных рук Евстигнеева и он начал стремительное падение вниз. Но к его удивлению оно тут, же и закончилось. Он шумно приземлился на что-то мягкое, раздался противный хруст. Перекувыркнувшись, он отлетел в сторону.

Удар был настолько силен, что он еще какое-то время не мог дышать напрочь отбитыми легкими. Тут же он ощутил, как чьи-то руки оттащили его в сторону подальше от вертикального колодца, из которого он только, что выпал. Краем глаза есаул успел заметить, что его сравнительно мягкое приземление, спасшее ему жизнь, окончилось благополучно лишь потому, что у кого-то хватило ума подтащить прямо под колодец туши обеих лошадей, которые и смягчили удар. А страшный хруст, раздавшийся при приземлении, был ничем иным как звуком сломавшихся лошадиных ребер.

Пока есаул приходил в себя, наверху творилось что-то поистине страшное. Судя по нарастающему гулу и грохоту рушащихся камней, там произошел ужасный обвал. Словно в подтверждение этих мыслей сверху в их колодец посыпались камни. Сначала сыпался щебень, потом кувыркаясь, полетели большие булыжники, а затем дошел черед и до больших каменных глыб. Потом вдруг все стихло также неожиданно, как и началось.

В воздухе стояла плотное облако пыли. Когда же оно, наконец, рассеялось, пораженным людям предстало ужасающее зрелище. Единственный выход наружу был забит огромной многотонной каменной глыбой. Она, косо войдя в канал колодца, наглухо закупорила его, словно пробка узкую горловину бутылки.

Есаул, пошатываясь, поднялся и, кашляя, осмотрел столпившихся вокруг него насмерть напуганных людей. Из всего отряда их осталось, включая его самого, пять человек, одна из которых была совсем молоденькая девушка…

Глава 18

.

Когда двери лифта окончательно разъехались в стороны, пассажиры в ужасе застыли. К их несказанному облегчению никто не ждал их снаружи. Тем не менее, они отнюдь не торопились покидать кабину. Они смотрели во все глаза, но ничего не видели за исключением кромешной тьмы. Единственным источником света служили тусклые лампы кабины лифта, освещавшие лишь небольшой участок каменного пола пещеры.

Сенсей понимал, что долго так продолжаться не может. Не для этого их сюда спустили. Он не стал дожидаться, когда потенциальный противник предпримет какие-либо шаги. А то, что эти шаги рано или поздно последуют, он не сомневался ни на мгновение. Стремительно выкатившись из дверей лифта наружу, он сделал кувырок через голову. Отскочив в сторону, он неподвижно застыл, подняв один из своих примитивных мечей вверх, а другой, опустив книзу.

Несмотря на то, что Сенсей изо всех сил напрягал зрение он все равно не смог ничего разглядеть в темноте. Внезапно все его инстинкты взвыли от ужаса, предупреждая о том, что притаившееся во тьме нечто уже подбирается к нему. Сенсей молниеносно взмахнул клинками, поменяв их местами. Но этот маневр удался ему лишь отчасти, так как, один из мечей был тут же грубо вырван у него из руки. Неимоверная силища, с которой это было проделано, ужасала. Сенсей чуть было не лишился пальцев правой руки, которые сжимали рукоять меча и едва не были оторваны вместе с ним неизвестным существом.

Не желая продолжать поединок, в котором ему была уготована роль беззащитной жертвы, Сенсей отпрыгнул в сторону и несколько назад. Таким образом, он наивно надеялся сбить нападавшего с толку. Результатом его стремительных перемещений в темноте, было лишь того что он сильно ушибся затылком о каменную стену пещеры, которая вдруг неожиданно оказалась у него прямо за спиной. Из глаз у него тут же брызнули искры и слезы.

Во время вспомнив, что кромешная тьма является повседневной средой обитания белобрысых троглодитов, Сенсей понял, что попытка поиграть с ними в прятки не самая удачная мысль. Поэтому он, на всякий случай, прочертил оставшимся у него клинком восьмерку в воздухе прямо перед собой.