— Это же наши парни, адмирал! Столько лет не виделись…

— В том-то и дело, что прошло много лет. В общем, жди приказа.

Он дал отбой, и в ту же секунду Суонк возмущенно вскричал:

— Может, объясните, почему вас называют адмиралом?

Ему ответил незнакомый голос из распахнувшейся двери:

— Потому что Александр Зоггерфельд закончил войну в звании вице-адмирала. Потом, если не ошибаюсь, анонимные властители Тау Кита произвели его в гросс-адмиралы.

Долговязый Зог мрачно поглядел на входивших в зал. По-прежнему громадный, слегка потолстевший и вдобавок обросший бородой Роман Никитин, штурман. Стареющий мачо Карл Дайвен, начальник электронной боевой части. Двое придурков — мужик и баба — явно случайные попутчики. И с ними — бывший учитель и командир, ставший смертельным врагом, когда помимо их воли развязалось братоубийство. Стоят возле дверей, старательно не обращая внимания на стволы, направленные в их сторону Махмудом, Олегом, Рикардо и Бианкой.

— Все меняется, адмирал Дунаев, — сухо согласился Зоггерфельд. — Кто-то даже стал великим герцогом.

— Этот старый оборванец — тот самый Звездный Дракон? — вскричал потрясенный Суонк.

Разумеется, никто не ответил астрофизику. Бианка осведомилась свирепым тоном:

— Вы собираетесь до вечера любоваться знакомыми рожами? Или подумаем о пиратском корабле, который вот-вот начнет высадку десанта?

— Если бы у меня под ногами не путались всякие предатели… — начал было Гоц, но осекся и продолжил другим тоном: — Все равно не успеваем.

Приветливо улыбнувшись, Дракон сообщил:

— И тем не менее капитан-лейтенант Эриксон была великолепна, как всегда.

— Не подлизывайтесь, адмирал. — Бианка легонько качнула бластером. — Мы снова по разные стороны фронта.

— Не факт. — Дунаев покачал пальцем. — Сейчас у нас общие цели. В такой момент, когда под угрозой судьба всей человеческой расы, неуместно вспоминать старые обиды.

— Старые ошибки следует простить, согласен. — Зог прищурился. — Но кому будет принадлежать тот, кто заговорил внутри звезды?

— Он откликнется на мой сигнал, — уверенно заявил Звездный Дракон. — Я был Его первым командиром.

— Ты командовал недолго, — зарычал Зог. — Почти полвойны Он ходил под моим командованием. И я, а не ты последним покинул Его после битвы.

— Полагаешь, это что-нибудь значит для Него?

— Ты не хуже меня должен понимать, как много это значит. Именно для Него.

Лейли, с интересом наблюдавшая адмиральскую пикировку, радостно заявила:

— Похоже на сцену ревности. Неужели эти два старика — любовники? А ведь ни капельки не похожи на извращенцев…

— Безмозглая шлюшка! — с отвращением шикнула на нее Бианка. — Ты присутствуешь при величайшей драме послевоенной истории, но ни черта не поняла.

Слушая эти разговоры, Суонк и работники обсерватории не могли решить — то ли две банды ветеранов прошлой войны свихнулись, то ли в самом деле спорят о чем-то чрезвычайно серьезном, чего непосвященным понять не дано. Впрочем, спутники Дунаева и Зоггерфельда тоже начинали сомневаться в душевном здоровье командиров. Надо было поскорее забирать то, за чем они так долго охотились, но два адмирала словно забыли про цель экспедиции.

— Ты собирался просто позвать Его? — Зог язвительно хохотнул. — Для передачи сигнала нужно подойти как можно ближе, иначе помехи забьют кодировку.

— Хочешь подлететь на батискафе? — Дракон одобрительно кивнул. — Да, это умно.

Зоггерфельд нетерпеливо махнул рукой, предупреждая свою команду, чтобы не открыли огонь ненароком. Потом проговорил, как бы рассуждая вслух:

— Мы пришли сюда с определенной целью. Как будем делить добычу, если сговоримся? Наверное, стоило бы заключить соглашение между нашими державами. Я имею полномочия на это.

— Я тоже. — Лицо Звездного Дракона сделалось очень серьезным, даже торжественным. — Самый сильный корабль станет твоим, как и лидерство в будущей державе. Созданная нами Империя должна быть основана на привлекательных принципах, и ваша модель представляется более удачной.

Внезапно Михайлов закричал, что источник сигнала показался из-за горизонта звезды и находится в полушарии, обращенном к Салдару. На голограмме действительно появилось нечеткое пятно — импульсы гравилокатора рассеивались внутри звездной массы и возвращались облаком помех. Два адмирала словно не заметили этот феномен.

— Мне трудно поверить, что ты так легко сдаешь мне партию, — медленно произнес Зог.

Дракон покачал головой и тихо сказал:

— Поверь, это нелегко, но партия, которую мы играем, завершится не сегодня. Я разыгрываю гамбит и отдаю тебе сильнейшую фигуру… — Он показал рукой на голограмму белой звезды, сквозь поверхность которой просвечивало расплывчатое пятно отраженного сигнала. — И это будет далеко не последняя жертва ради окончательной победы. Я готов отказаться даже от суверенитета Центавра. Что угодно — лишь бы вернуть единую державу!

— Я догадывался, — к общему изумлению, буркнул Долговязый. — Поэтому ты отвел свою эскадру? Там, на Венере.

Кивнув, адмирал Дунаев произнес еле слышно:

— Я знал, что ты поймешь намек.

Он с надеждой смотрел на давнего врага. Адмирал Зоггерфельд задумчиво массировал подбородок. Пятно на голограмме медленно плыло к краю объема, затем управляющий процессор нейросети немного сместил центр изображения, и непонятный объект, неведомым образом оказавшийся внутри звезды, снова вернулся в фокус.

Прервав молчание, Зог проговорил безразличным тоном:

— Земля особенно сопротивляться не станет. Эсперанса и Ниневия — тем более. И сомневаюсь, чтобы нам пришлось долго возиться с Южной Зоной. Все потенциальные проблемы исходят лишь от Севера.

— Север разбит на четыре карликовых государства, — быстро ответил Дунаев. — Их можно успокоить по очереди.

Зоггерфельд кивнул в знак согласия и добавил вслух:

— Кстати, твои потери окажутся не столь уж заметными. Лучше быть премьером сверхдержавы, чем отцом императора крохотной системы.

— Мы на Тау давно поняли это, — сообщил Реджинальд Дунаев. — Осталось сделать совсем немного — освободить Его и заняться привычной работой.

— Кого «Его»? — взорвался Суонк. — О ком вы говорите?

— Не «о ком», а «о чем», — машинально сказала Бианка. — Хотя…

— Вот именно, хотя… — Махмуд Султан оскалился. — Эти двое всегда относились к нему, как к живому существу. Живому и разумному.

По сигналу Зога они опустили оружие. Секундой позже убрали пистолеты менее склонные к примирению Корносевич и Хорнет.

Разногласия, вражда, взаимные подозрения были забыты столь капитально, что сделались бессмысленными сравнения с прошлогодним снегом или кошмарным сном. Вновь, как десятилетия назад, они стояли на одной палубе и понимали друг друга практически без слов. Короткие фразы, ничего не говорившие даже самым неглупым единомышленникам, завершили формирование планов на обозримое будущее.

Батискаф оторвался от Легата, когда оставалось чуть меньше часа до прибытия «Звезды смерти» и часа полтора до момента, когда настианские крейсера, погасив сверхсветовую скорость, окажутся возле обитаемых планет.

Довольно долго, пока батискаф не погрузился в звезду, колебания фундаментальных сил доносили в обсерваторию голоса двух адмиралов.

— Иди к папочке, малыш, — звал Долговязый Зог.

— Здесь твой папочка, — вторил ему Звездный Дракон.

Суонк уже начал догадываться, что в звезде находится некий объект сугубо земного происхождения. И все-таки старый астрофизик недоумевал:

— Как будто два заботливых отца зовут заплутавшего в ночном лесу ребенка.

— Возможно, Он и в самом деле дороже им, чем родные дети, — согласился Рикки Хорнет.

Снова пошла передача нового куплета «Звездной Песни»: